- Хороший город - Одесса?
- А вы никогда в ней не были?
- Еду первый раз.
- Гм... На вид вам лет тридцать. Что же вы делали эти тридцать лет, что не видели Одессы?
Аркадий Аверченко
- А вы никогда в ней не были?
- Еду первый раз.
- Гм... На вид вам лет тридцать. Что же вы делали эти тридцать лет, что не видели Одессы?
Аркадий Аверченко
Скажем так: песню, слова из которой вынесены в заголовок, я никогда не слышала и вряд ли услышу, потому как совсем не люблю шансон, однако про район Одессы Молдаванку знаю ещё с детства. Правда, из другой песни - там, где были таинственные слова "шаланды", "кефаль" и "Перессы" (которые, как оказалось, вообще-то "Пересыпь"), и в которой какая-то молдаванка любила Костю-моряка )))
Могла ли я, попав в Одессу, не пойти посмотреть на то, о чём слышала с самого детства?...
Конечно, нет.
"Молдаванка - это, как говорится, "больше Одесса, чем сама Одесса" - явление, мораль, нравы и нравственность, щемящая грустью память, это, выражаясь языком современной рекламы, стиль жизни. Вот что такое Молдаванка!"
Я нашла сумасшедше-прекрасную статью об этом одесском районе, и поскольку понимаю, что не напишу о нём лучше, позволю себе эту статью цитировать.
...В общем, это был последний одесский день, приветствовавший нас чистым воздухом и солнцем - будто и не было вчерашнего долгого упрямого дождя. И как обычно, вначале мы пошли позавтракать.
Гуляя накануне, совсем недалеко от отеля мы вдруг увидели знакомое название:
2.
"Бенедикт"! У нас в Израиле это сеть ресторанов, которые подают завтраки 24 часа в сутки, очереди в которые чаще всего вытягиваются на пару десятков метров и в которых еда - просто пальчики оближешь, а заодно и проглотишь.
Так что вы понимаете, почему нам стало очень интересно сравнить. А заодно и порасспрашивать официантов, не та ли это самая сеть.
3.
Официанты точно сказать не могли, но рассказали, что владелец сего заведения общепита проживает в Израиле, так что может быть, может быть...
4.
Кафе было полупустым, мы быстро сделали заказ...
5.
...и обнаружили очень классную фишку, которой в израильском "Бенедикте" нет: здесь при подаче "национального" завтрака в него втыкают флажок соответствующей страны, а также произносят: "Добро пожаловать в..."
Женя, таким образом, добро пожаловал в Швецию, а мы с Мариной - в Украину.
6.
Израильский завтрак в одесском "Бенедикте" представлен шакшукой с лёгким украинским колоритом, но мы не стали его заказывать. Слова "Добро пожаловать в Израиль" мы и так должны были услышать уже тем же вечером.
Пичалька.
7.
Наевшись и поблагодарив неизменно вежливый и приветливый персонал, мы пошли растрясать поглощённые калории. Общественный транспорт для слабаков - мы на Молдаванку шли пешком ))
Да по Преображенской.
8.
Мимо Соборной площади
9.
Мимо памятника Пете и Гаврику - главным литературным героям повести Валентина Катаева «Белеет парус одинокий»
10.
Мимо Свято-Успенского собора
11.
У бабушки на тротуаре купили стаканчик малины. Хотелось бы купить и второй, но, увы, больше в карманах не оказалось мелочи... Эх.
12.
Повернули на Большую Арнаутскую
13.
И шли в сторону Молдаванки, гадая, где она начинается )))
Здесь уже не было ни следа туристического глянца. Здесь была настоящая Одесса - утренняя, не накрашенная, по-настоящему прекрасная.
14.
"Нежная привязанность одесситов к своему городу обрела характер легенды давно, повсеместно и никого не оставляет равнодушным: если у одних это вызывает раздражение, то у других добрую зависть, а у третьих так и вовсе восхищение. А мы уже и подзабыли или делаем вид, потому как вспоминать стало грустно, что, к примеру, предки наши испокон веку сравнивали Одессу ни больше, ни меньше, как с Парижем, с упоением отыскивая приметы лестного сходства: состоявший когда-то при самой Марии-Антуанетте парикмахер Леонард, Пале-Рояль, очаровательные женщины, живописный "Привоз" - чем не "Чрево Одессы", модные вернисажи, банк "Лионский кредит" на Ришельевской улице, галантные люмпены, блистательная Опера, экспансивная речь, публичные дома на Запорожской, жареные каштаны, открытые веранды кафе Робина и Фанкони, озорные уличные песенки, кино "Мулен Руж" на Тираспольской, шумные пирушки художников в пивной Брунса на Екатерининской, множество поэтов и свой Франсуа Вийон, известный под именем Эдуарда Багрицкого. Того гляди объявился бы и собственный Мопассан, как то предрекал один понаторевший во французской словесности выпускник коммерческого училища с Ришельевской улицы...
Но потом, как говорят в Одессе, "произошло то, что случилось", и она начала терять свои специфичные черты, одни из которых были ретиво стерты в одночасье, другие сглаживались постепенно. И только миф об удивительном городе, будто свет угасавшей звезды, разносился по миру, к чему приложил перо и "одесский Мопассан", как величали предсказывавшего когда-то его появление Исаака Бабеля. В "Одесских рассказах" его навсегда осталась старая Молдаванка, выписанная во всем ее искрометном колорите..."
15.
Мы оказались возле треугольного сквера, одну из вершин которого образовывали улицы Разумовская и Мясоедовская (да-да, та самая, из песни :). А в скверике ещё один монумент:
16.
Это танк «На испуг» (НИ-1) — импровизированный лёгкий танк (бронетрактор), спешно сконструированный в Одессе во время обороны города летом—осенью 1941 года с учётом возможностей промышленности осаждённого города. Заводы Одессы выпустили около полусотни этих танков, которые использовались частями РККА в ходе обороны города.
На противоположной стороне Мясоедовской вдруг знакомые имена :)
17.
Мы прошли ещё немного и свернули на Среднюю улицу - одну из улиц Молдаванки.
"О, эти старые дворы, поросшие травой, с многочисленными каменными пристроечками, деревянными верандочками, частыми палисадничками и хлипким штакетником, выкрашенным бессмертной зеленой краской! В них отступила, а потому еще немного сохранилась старая Молдаванка, "выгнанная" с улиц нахальными автомобилями, громоздкими строениями, не вызывающими восторга своими архитектурными достоинствами, и всем нашим суетным временем.
Тут живут еще потомки коренных жителей Молдаванки: нищих портных, всю жизнь перелицовывавших, латавших и отглаживавших старую одежонку, которая продавалась потом на соседнем Толкучем рынке таким же нищим покупателям, чахлых девушек, с утра до ночи нашивавших у подслеповатых окошек мелкие пуговички на картонки для удобства последующей продажи их в магазинах, измученных жизнью и работой прачек, чахоточных, наглотавшихся бумажной пыли переплётчиков, блатных "авторитетов" и стоявших на самой низшей ступеньке уголовного мира мелких воришек, так называемых "халамидников", хозяев убогих лавчонок, пробавлявшихся случайным заработком выпивох, сапожников, портовых рабочих, подёрнутых уже дымкой легенды биндюжников..."
18.
Ради этих двориков и домов я сюда и стремилась...
Здесь не оказалось достопримечательностей и красот, зато колорит пронизывал каждый дом и каждый дворик.
19.
Гаражи нашего детства, от которых Женя впал в детский же восторг )
20.
"Это были могучие, крепко стоявшие обеими ногами на земле мужики, заслужившие не только отдельного рассказа, но и серьёзного исследования, поскольку являли собою совершенно исключительную касту, или, если хотите, сообщество, со своим профессиональным союзом, линией поведения, отношением к жизни, моралью и, не побоюсь сказать, заповедями. К примеру, не принято было бурно выражать свои чувства, будь то восторг, печаль, радость или удивление, а многословие, по их разумению, и вовсе было уделом парикмахеров и мелких торговцев. Не должно было совать нос в чужие дела и, упаси Б-же, интересоваться чужими заработками. Категорически запрещалось материть пищу и тем более выпивку. Позорным считалось напиваться до полной невозможности добраться со своими конями домой или выпивать со служками Погребального братства, которые "едят со стола чужого горя". Нельзя было есть, не накормив и не напоив предварительно коней. Несолидным считали того, кто, не разобравшись обстоятельно, пускал в ход кулаки. Не пользовался уважением и тот, который, ежели сколачивалась компания, откалывался и уходил, вместо того чтобы посидеть с товарищами в трактире и, если будет охота, сплясать "семь-сорок", да так, что в такт танцу начинали дрожать стаканы толстого граненого стекла на столах...
Обо всем этом и многом другом еще можно услышать в старых молдаванских дворах, обитатели которых, особенно немолодого возраста, с необычайной душевной теплотой, чуть ли ни со слезами, вспоминают прошлую жизнь. И не потому, что она была такой уж хорошей. Как осторожно выразился однажды Виктор Шкловский, "раньше люди тоже жили плохо"."
Просто мы всегда ностальгируем по своей юности...
21.
22.
"Но жили, во всяком случае на Молдаванке, дружно. И двор, похоже, здесь был своеобразной первичной ячейкой общества. Во дворе варили варенье, купали детей, как говорили в Одессе, "сохнули" бельё, чистили рыбу - какая же уважающая себя хозяйка будет заводить "такой грязь" на собственной кухне? - душными летними ночами спали под старой акацией, во двор выходили со своими болями, радостями, неприятностями и надеждами, справляли свадьбы и поминали усопших... И никого не интересовало сословное положение, материальный достаток или, не дай Б-г, национальность: русский ты, грек ли, украинец, еврей, поляк, немец, турок - был бы человек хороший. И говорили тут не на русском, не на украинском или еврейском, а на... одесском, подобно тому, как парижане изъясняются на "парижском"..."
23.
24.
25.
В этом дворике нас чуть не заперли ))) Точнее, заперли - какой-то мужик выехал со двора и закрыл кодовые ворота )) Кода, естественно, не сообщил, и торчать бы нам там ещё долго, если бы с той стороны к воротам не подошёл парень и не подсказал нам, что где-то там на стене есть кнопка, которой ворота и отпираются )))
26.
"Я родился... на Молдаванке", - написал Исаак Эммануилович Бабель, но в коротенькой, конспективно изложенной автобиографии умолчал о том, что вскоре его семья переехала в Николаев, откуда вернулась только в 1905 году. А один лишь факт рождения на Молдаванке и проведённые там несколько младенческих лет вряд ли генерировали ту нескрываемую душевную привязанность к ней и скрупулёзное знание реалий, печатью которых отмечены "Одесские рассказы".
27.
"Появись сейчас звание "почетный житель Молдаванки", так, по-моему, первым им должен быть удостоен, посмертно конечно, герцог Ришелье, который на месте нынешнего Дюковского сада выстроил себе когда-то, надеюсь не за казённый кошт, дачу, откуда, собственно, и шагнула в город выписанная им из Италии белая акация, ставшая потом легендой и символом Одессы. А когда в 1823 году покрытая степной пылью коляска доставила к нам Александра Сергеевича Пушкина, то Одесса начиналась для него с Молдаванки, в которую, как и теперь, вливалась дорога из Кишинёва."
Увы, до Дюковского сада мы умудрились почему-то не дойти, хотя потом, изучая карту, я поняла, что мы были совсем рядом. В следующий раз - обязательно!
28.
"На Молдаванке, на углу Дальницкой и Балковской улиц, стоит дом Любки Шнейвейс", - писал И.Бабель. Дом этот давно и хорошо знаком читателям "Любки Казак" и "Отца", но не "опознан" литературоведами, поскольку рассказы Бабеля, в которых, по его словам, многое "из детской поры", все же никоим образом нельзя рассматривать как биографическую хронику. Но, как свидетельствуют беспристрастные документы, именно здесь, на Дальницкой, 21, не позже 1873 года поселились дед и бабушка И.Бабеля, появлялись на свет их дети, и умер Арон Мозесов, отсюда уходили "в жизнь" сестры Швехвель, сюда возвратилась из Кишинёва вторично овдовевшая Сима, и много-много лет жила Хая-Лея Тодресова - высокая седая старуха со строгими глазами и горестными складками в уголках рта, отметинами нелегкой судьбы. И здесь же, скорее всего, родились ее внуки Арон, Анна и Исаак Бабели - другого, более "подходящего" адреса на Молдаванке не сыскать.
Сегодня на этом месте высятся корпуса завода "Стройгидравлика", а во времена Бабеля и много раньше располагалось обширное частное владение, включавшее, как о том написано в рассказе "Любка Казак", "винный погреб, постоялый двор, овсяную лавку и голубятню на сто пар крюковских и николаевских голубей". Голубятня, понятно, дело приватное и не отражается в документах, но остальное можно на их основе дополнить некоторыми подробностями."
29.
"А неподалеку с незапамятных времен располагалась давно канувшая в прошлое Балковская синагога, в свечном полумраке которой можно было разглядеть купца Давида Голубчика, "коллегу" Хаи-Леи - торговца сеном и овсом Шлойму Грача со Столбовой улицы, Соломона Тартаковского, пробавлявшегося торговлей красками и чернилами на Прохоровской, мелкого служащего ссудной кассы Цудечкиса, промышлявшего торговлей недвижимостью Нухима Шнейвейса со Степовой, старожила Молдаванки Лейба Быка и других почтенных граждан с фамилиями, известными нам по "Одесским рассказам"... А на отведённых для женщин местах синагоги изредка появлялась закадычная подруга бабушки Бабеля, известная всей Молдаванке Любка Шерман, вечно замороченная своими каменоломнями, складом керосина, рестораном и домами на всем квартале Мельничной улицы от Головковской до Балковской...
Жизнь Молдаванки клокотала счастьем, вскипала горем, пузырилась страстью, умиротворялась воспоминаниями и оборачивалась фольклором, к которому приохотила Исаака Бабеля бабушка Хая-Лея."
30.
Синагогу мы не встретили, а вот Первую Одесскую Церковь Евангельских христиан-баптистов - да.
31.
"Как с неугасшей за множество лет ревностью рассказывала мне Ада Кисилевна, бабушка буквально души не чаяла в единственном внуке, поведывала ему массу невероятных историй, известных уже только ей и интересных разве что Исааку, при первой возможности водила его на Молдаванку и показывала, объясняла, знакомила, понимая, что скоро это все уйдет вместе с ней."
32.
"Спустя десятилетия Бабель вернулся в Одессу своими книгами, инсценировками рассказов, экспонатами Литературного музея, мемориальной доской на Ришельевской, 17, улицей Бабеля на его родной Молдаванке..."
33.
(в моём детстве эти цветы назывались "сентябринки", потому что цвести начинали в сентябре и составляли неотъемлемую часть первосентябрьских букетов).
А мы, прекрасно осознавая, что ничего на Молдаванке не увидели, потому что не знали, КАК смотреть, возвращались назад.
34.
Я очень хочу туда вернуться с кем-то, кто может показать самую суть этого района, кто может научить видеть его и чувствовать...
35.
Разумовская
36.
37.
Мы решили идти назад теми улочками, где пока ещё не бродили - и свернули на улицу Утёсова.
38.
Популярность Леонида Осиповича в народе была чрезвычайно высока. Рассказывают, однажды во время одного своего послевоенного концерта Леонид Утёсов слегка переделал слова песни из популярного кинофильма "Кубанские казаки", спев: "Так будьте здоровы, живите богато — насколько позволит вам ваша зарплата..." После концерта был арестован, но к утру выпущен.
39.
Было бы странно, если бы в его родном городе не оказалось улицы, носящей его имя.
40.
Утёсова, 11 — дом, где родился и жил Леонид Утёсов.
41.
42.
43.
С улицы Утёсова налево на Успенскую и сразу направо на Тираспольскую.
44.
Такими зоо-графити расписан весь город.
45.
46.
И вот мы снова вышли на Соборную площадь, чтобы побродить там среди прилавков всякой всячины.
47.
Марина встретила там девочку со своей школы, вау! ) Тесный-тесный мир...
48.
Вернулись к отелю и на Дерибасовскую.
49.
У нас ещё было больше четырёх часов до отъезда в аэропорт, и мы подумали, что можно наконец-то осуществить Маринино желание покататься на экскурсионном автомобильчике, которые обычно длинной вереницей стояли на Дерибасовской.
50.
Умудрились попасть в последний "экипаж", причём за Марину денег не взяли.
И первым делом нас повели в Пассаж.
Известнейший историко-архитектурный комплекс, нынешний «Пассаж», пережил в своей эволюции, по сути, две основные стадии.
В Государственном архиве Одесской области хранится дело ("Крепостная книга Одесского коммерческого суда"), из которого следует, что в 1822 году первичные строения, принадлежавшие двум российским офицерам, получившим этот участок под застройку еще в конце XVIII столетия, перешли в руки нового домовладельца — М. А. Крамарева.
51.
Домовладелец Михаил Антонович Крамарев был человеком весьма известным и уважаемым в Одессе 1820-1830-х годов. Купец первой гильдии, один из директоров одесской конторы Государственного коммерческого банка от купечества, член совета Приказа общественного призрения, попечитель городской больницы и т. д., Крамарев пользовался огромным авторитетом и влиянием, скажем, выступал оценщиком недвижимости, исполнял обязанности думского казначея и проч. Созданный им торговый дом упоминается еще в реестре крупных коммерческих фирм эпохи Ришелье.
52.
Дом Крамарева по Преображенской и Дерибасовской - один из самых лучших, а судя по материальной оценке, и вовсе самый лучший в Одессе тех времён: построенный в духе русского классицизма, с пилястрами по фасаду, самый протяжённый, двухэтажный, на высоком цоколе. Как достопримечательность дом Крамарева показывали Николаю I в ходе визита императора в Южную Пальмиру - тут как раз проходила первая Одесская выставка, демонстрировавшая российскому монарху "народные достижения" города и края под руководством Воронцова в 1823 - 1837 годах. Дом Крамарева был самым грандиозным сооружением в масштабах Одессы тех давних лет. Жильё здесь считалось чрезвычайно престижным.
Между прочим, тут квартировали и давали уроки живописи профессиональные портретисты Андрей и Александр Гинцы, исполнявшие и миниатюрные портреты, в том числе и монтирующиеся в кулоны и брегеты. В доме Крамарева квартировал "брат милый", Лёвушка Пушкин, служивший чиновником в одесской портовой таможне. В свою очередь, в гости к нему приходили представители интеллектуальной элиты города, именитые приезжие. Как свидетельствуют мемуаристы, Николай Васильевич Гоголь "не раз приходил" ко "Льву Сергеевичу в дом Крамарева, на Дерибасовской".
53.
В 1898 году дом приобрёл солидный одесский предприниматель Моисей Яковлевич Менделевич. Он был главой крупной торгово-промышленной фирмы «М. Я. Менделевич» - экспортной компании, занимавшейся хлебной торговлей и базировавшейся на Еврейской улице, в доме Ксиды. Ему принадлежали и другие значимые домостроения в историческом центре Одессы - на Пушкинской и Маразлиевской, на Екатерининской угол Греческой и другие, но этот дом поистине обессмертил его имя, ибо возведённый по заказу владельца торговый комплекс стали называть не иначе, как «Пассажем Менделевич».
В конце 1920-х — начале 1930-х в помещении нынешнего Центрального гастронома, словно бы продолжая традиции дореволюционной книготорговли в «Пассаже», обосновалось Государственное книжное издательство Украины. Позднее в апартаментах издательства поселился Центральный гастроном, который жив и доныне, хотя, понятно, в ином обличье.
А на вершине здания стоит, по словам нашей тётеньки-гида, "единственный в Одессе памятник паровозу" ))
54.
Далее уже хоженными улицами мы доехали до Приморского бульвара, а с него - до Воронцовского дворца.
Пока гид рассказывала, я бродила вокруг с камерой.
55.
Но историю про происхождение знаменитой фразы "это не фонтан" услышать я успела :)
В давние времена Одесса испытывала острую нехватку в хорошей питьевой воде. Сначала люди копали колодцы в поисках вод, скопившихся в известняках. Но неудовлетворительное качество колодезной воды, ее недостаточное количество и связанная с этим дороговизна (в 1796 году ведро воды стоило 10-15 копеек, в то время как фунт мяса стоил 20 копеек) побуждали администрацию города и частных предпринимателей искать пути к более надёжному способу снабжения жителей водой. Во дворах домов стали устанавливать цистерны (крытые зацементированные бассейны), в которые по водосточным трубам и гончарным подземным водоводам стекала дождевая вода. К концу пятидесятых годов XIX века в городе насчитывалось 875 цистерн. Некоторые домовладельцы зарабатывали на продаже дождевой воды до шести тысяч рублей в год.
Однако, и эта вода годилась лишь на хозяйственные нужды, но совсем не для питья.
И тогда помощь пришли фонтаны. В то время они представляли собой ручейки, выбившиеся из глубин и сбегавшие по прибрежным склонам к морю. Эти источники в Одессе получили название Фонтанов. Возле этих источников возникли три хутора – Малый, Средний и Большой Фонтаны. Питьевую воду жители города получали именно из них.
Однако очень часто биндюжники (водовозы), развозившие питьевую воду в бочках, набирали её не в Фонтанах, а из тех самых цистерн, но при этом рекламировали, что вода доставлена с самого Фонтана. Но одесситов на мякине (то есть на воде) была не провести: горожане прекрасно знали вкус воды из Фонтанов, пробуя воду, привезённую жуликоватыми бинюжниками, качали головами и говорили: «Нет, это не Фонтан».
С тех пор словосочетание «не Фонтан» вышло за пределы Одессы как синоним подделки и некачественного товара. (отсюда)
56.
Потом экскурсовод рассказывала нам про Тёщин мост и указывала куда-то вдаль, где находится тот самый район Одессы Пересыпь; а также упоминала грязи курорта Куяльники, утверждая, что наши грязи Мёртвого моря и в подмётки куяльницким не годятся. Израильтяне в лице нас хмыкнули, но спрашивать, почему же тогда столько украинцев едет в Израиль, а не в Одессу, не стали )))
57.
Потом нас вернули к памятнику Дюка, и мы ещё раз полюбовались на Потёмкинскую лестницу и море.
58.
А уж потом автомобильчик вернул нас назад, откуда взял ))
И вот хочу сказать... Это экскурсия оказалась единственным, что нам в Одессе НЕ понравилось. 200 гривен с носа оказались слишком большой ценой за то, чтобы нас час возили по самым людным местам и рассказывали то, что легко можно прочитать в Википедии. Экскурсовод тараторила, как по шаблону, сама шутила - сама смеялась, в тему и не в тему вворачивала одесские фразы и шутки, часто и не в тему подчёркивала мошеннический характер одесситов и их, извините, хитрожопость... в общем, создавала образ города совсем не тот, какой мы создали себе сами за проведённые в нём четыре дня.
400 гривен оказались хорошей ценой за урок о том, что по Одессе надо ходить и ездить с тем, кто город любит и знает по-настоящему, а не по работе.
59.
После этой экскурсии нам хотелось как бы психологически и эмоционально отряхнуться и освежиться, и мы ещё немного погуляли по Городскому саду...
60.
Поздоровались с вечным мечтателем Уточкиным
61.
Полюбовались прочими персонажами сада
62.
63.
64.
Очарование города оказывалось сильнее любого негативного впечатления от чего бы то ни было...
65.
Я понимала, что хочу ходить и ходить по этой улице, пить чай и глинтвейн в этих кафешках, поглощать вареники и штрудели с вишней...
66.
Я понимала, что ужасно не хочу уезжать, и что ещё не уехав, уже ужасно хочу вернуться.
67.
Но времени у нас оставалось только на то, чтобы поесть. В последний раз. А поскольку как раз накануне, провожая Юльку на поезд, в здании вокзала я увидела рекламу ресторана "Куманец", то туда мы и пошли.
68.
Как сказал потом Женька - если бы мы обнаружили этот ресторан не в последний день, а раньше, мы бы посетили его однозначно не один раз...
69.
Потому как в меню его было невероятное количество блюд, от названия и описания которых начинали течь слюнки и появлялось понимание того, что не попробовать их - это просто преступление :)
А антураж!...
70.
Часто ли вы едите в окружении кур, сидящих на плетне, заросшем кустами мальвы?.. ))
71.
72.
Тут посреди зала огромный дуб, чуть подальше - белёная могучая печь, а официанты и официантки радуют взгляд своими нарядами...
73.
74.
75.
Как бы не хотелось заказать половину меню, мы решили остановиться на аутентичных одесских блюдах. Из тюльки ))) Так что у меня были биточки из тюльки.
76.
Но отказаться от грибов я тоже не смогла )
77.
Удивитесь ли вы, если я признаюсь, что половина порции салата и два биточка приехали со мной в Израиль? ))))
В буквальном смысле слова мы выкатились из ресторана и через пять минут докатились до своего номера на четвёртом этаже ))) Быстренько собрали вещи и в 6 часов вечера внизу нас уже ждало такси до аэропорта. Вот тогда-то мы и поняли, что четырьмя днями ранее переплатили таксисту примерно в 2,5 раза )))
Зато в этот раз за почти символическую цену нас довезли до аэропорта так, что Женя, по его признанию, готов был держаться за ремень обеими руками и гадал, доедем ли мы живыми ))) Таксист разговаривал по телефону, внезапно и резко поворачивал... в общем, не скучно ехал.
Аэропорт Одессы - старый его терминал - порадовал своей пока ещё совковой аутентичностью. В зале было полным-полно улетающих (большая часть - ивритоязычные израильтяне), которые никак не могли понять, почему не работает ни единая из стойка регистрации. Наш рейс был единственным :)
Израильтяне-репатрианты же, знакомые с ситуацией, философски ждали, когда возившиеся возле стоек регистрации служащие закончат приготовления и начнут принимать клиентов )
Пока то-сё, я сбегала в туалет... Мда. Над этим тоже Одессе надо бы поработать.
Багаж, тем не менее, мы сдали быстро и уже очень скоро оказались в Дьюти-фри одесского аэропорта. Женя купил себе там традиционный виски, а мне - какую-то очень недешёвую фильдеперсовую тушь.
...вы же помните, как по дороге в Одессу я чуть не потеряла в аэропорту свою куртку-безрукавку? Так вот, как говорит, Марина, "чуть-чуть не считается". Потому в Одессе я снова потеряла, в этот раз по-настоящему. Но не куртку.
Я потеряла только что купленную тушь.
АААААААА!
Надеюсь, она порадовала того или ту, кто её нашёл.
А мне её до сих пор жалко, хотя я уже купила новую и даже не помню, какой марки была та, одесская )))
И после последней кружки украинского пива нас автобусом доставили в самолёт и ещё через каких-то 2,5 часа нас уже приветствовал Израиль...
Я понимаю, что за 4 дня узнать Одессу как следует невозможно. Я понимаю, что за это время невозможно её по-настоящему полюбить.
Но оказалось, что за четыре дня она успевает так глубоко пробраться в твою кровь, что мурашки начинают покрывать всё твоё тело, когда ты слышишь или читаешь эти слова:
И в "загранке" я всегда тебя по памяти рисую,
Молдаванку и булыжную родную мостовую,
И Пересыпь, пробудившейся от первого трамвая,
И, как в детстве, я по солнечному городу шагаю.
Молдаванку и булыжную родную мостовую,
И Пересыпь, пробудившейся от первого трамвая,
И, как в детстве, я по солнечному городу шагаю.
И ты понимаешь, что вернёшься туда снова.
И может быть - не один раз.
Ну и чтобы не прощаться с Одессой ещё хотя бы немножечко, я пойду читать пост Женьки, который специально держала непрочитанным до сей секунды. А если потом станет грустно, то пойду пересмотрю его подборку одесских фраз, фразочек и фразищ :) Ведь:
Одесский язык не признает ни склонений, ни спряжений, ни согласований, ничего!
Это язык настоящих болтунов - язык свободный, как ветер.
Влас Дорошевич
Это язык настоящих болтунов - язык свободный, как ветер.
Влас Дорошевич
[А тот потрясающий рассказ о Молдаванке и Бабеле можно целиком прочитать вот здесь]http://odesskiy.com/chisto-fakti-iz-zhizni-i-istorii/moldavanka-rajon-odessy-bolshe-odessa-chem-sama-odessa.html
Journal information